bench

Самому противно...

ВК, хорошо пишете  good и интересно рассказываете. Я была в нескольких резервациях, но индейцы живущие там не произвели на меня такого грустного впечатления,..... может я более толстокожая и менее романтичная, чем Вы? .... и потом, что уж Вы так безнадежно-тоскливо??? - наши друзья и в правду могут подумать, что несчастным краснокожим позволено жить только в резервациях и зарабатывать себе на жизнь своими национальными ремеслами.

Shtuchka

Ну да, сейчас, конечно, индейцы могут и не жить в резервациях... Есть программы поддержки и обучения... Все так... Но Вы встречали историю индейских племен?? Кто где жил, с кем воевал, чем питался?? Есть только книжки-картинки, где индейцы скачут на конях... - А откуда в  Америке взялись кони??? Народ, не имеющий прошлого, не имеет и будущего...

Заполучив башмаки, и продав часть барахла за отпущенные 20 минут, я ехал дальше, в Софию, где  ждала пересадка на местный поезд со старыми серо-синими вагончиками, который вез меня дальше. Прибыв на место, нужно было как можно скорее продать автозапчасти, чтобы не ехать в Турцию без денег. И тут очень выручали болгарские друзья. Дело в том, что откуда-то в головах болгар родилась и насмерть засела мысль, что русские им должны. Вообще должны. По жизни. И у меня ничего не хотели покупать, потому что я русский, и все должен продавать дешево, а еще лучше просто отдавать... - Русский же... Мне это, стыдясь и краснея, объяснили сами приятели, и тогда я понял причину презрительных взглядов в мой адрес, когда я называл цену.... Вот если бы я был болгарин, то все бы купили... Кое-как распродав запчасти, я покупал билет на автобус до Стамбула... В автобусе меня ждала странная компания. Примерно половину пассажиров составляли цыгане, ехавшие в Турцию, как и я, с большими сумками. Вторую половину составляли болгарские женщины. Я не уверен, можно ли назвать их проститутками, хотя, конечно же, они ехали заниматься проституцией... Это были обыкновенные женщины с тоскливыми, обреченными глазами, которых дома ждали безработные мужья, и которые, по легенде, ехали к родственникам. В руках у этих женщин ничего не было, ровно как и денег. У цыган деньги были. Они прятали их от таможенников в шахматные доски. Это разъяснилось, когда я попытался взять одну из таких досок, в надежде скоротать время... Дело в том, что в  то время в Турции практически не было европейских женщин. Немки приезжали только на курорты, и о том, чтобы завалить немку, турки не могли и мечтать. Но им очень хотелось. Так что болгарки оказались востребованы. Сложилась даже единая такса - кожаное пальто. Болгарка заходила в лавку и спрашивала кожаное пальто, и турок знал, что ей надо... Через три  дня болгарки возвращались домой с огромными тюками кожаных курток и пальто, которые они, понятное дело, не могли принести в дом, и продавали тут же, у автобусов, перекупщикам, которые развозили их по всем городам бывшего тогда еще СССР...

Отредактировано BK (Чт, 30 Авг 2007 02:56:56)

Это было в Испании в середине девяностых. Было лето. Я уже накупался, сколько хотел, и теперь просто ездил из одного городишки в другой без особой цели на своем Реношке пятой модели, который размерами мало отличался от Запорожца, но по техпаспорту значился фургоном. Он и сейчас еще где-то бегает по России. В французских фильмах на таких Реношках обычно носился Ален Делон, когда играл полицейского или вора. Мне моя Реношка досталась от японского коллеги-врача, поклонника Вермеера, который продал мне ее за деньги, на которые потом купил бутылку бургундского. Но к делу. Я уже подъезжал к Пиренеям, когда дорога привела меня в маленький городок Фигуэрос, известный на весь мир находящимся в нем музеем Сальватора Дали. Причем слово "музей" здесь как-то не совсем уместно, но никакого другого подходящего слова я не знаю. Дело в том, что обычно музей имени кого-то - это дело рук почитателей этого кого-то, созданный после того, как этот кто-то уже там, где никаких музеев нет. Музей Сальватора Дали строил в Фигуэросе сам Сальватор Дали, причем строил не просто как музей. Он пытался раскрыть свою душу, и воплотить ее в том, что он строил. Все коридоры, залы, лестницы и перегородки соответствовали чему-то в его душе, что он раскрывал своим гостям. Он был рад своим гостям. На одном из переходов всегда стоит фотопортрет Дали в полный рост с бокалом розового шампанского в руке. А рядом с ним всегда стоит стойка, у которой бармен нальет подошедшему гостю бокал такого же точно розового шампанского. Я прошел мимо буфета, улыбнувшись про себя гостеприимству хозяина, и надолго потерялся в диковинных залах этого странного музея...

Но по дороге назад я увидел, что буфет закрыт, а буфетчик спрятался за стойку. Я тогда подумал, что ну вот, и тут не все так, как надо, и спустился по лестнице в самый низ здания, в комнату, из которой можно было попасть в самый дальний тайничек души  Сальватора Дали. В этот тайничек вела тесная, темная, кривая лестничка, на которой толпилось много людей, показавшихся мне знакомыми... "Папа, папа, иди скорей - мы тебе очередь заняли" - донесся откуда-то спереди детский голос... И здоровенный пузатый мужик с большой видеокамерой на плече, сопя и толкаясь, пронесся мимо меня... Я все понял. Автобус с соотечественниками из Москвы изволил посетить музей, пока я бродил в его запутанных коридорах. Я бы, наверное, мог и раньше догадаться об этом, если бы дал себе труд задуматься о несчастном виде спрятавшегося буфетчика.... Я вежливо поздоровался....

Отредактировано BK (Вс, 4 Ноя 2018 20:33:58)

Дениска
Для меня Россия - заграница...

BK а "наших" порой встречаешь где-нибудь и грустно становится...

Это было в Греции, в Салониках, где я проездом остановился в одном из дешевых придорожных семейных отельчиков в самом начале девяностых. Комнатка у меня была чисто выбелена, кровать манила свежим бельем, а окно выходило в сад. Дочка хозяев шныряла по саду и поглядывала на меня с интересом. Цена комнатки вполне соответствовала моим тогдашним доходам, так что я, тогда еще почти неопытный путешественник, был полон надежд на счастье, а ароматы, доносившиеся снизу, из маленького семейного ресторанчика, не давали сосредоточиться и подумать о планах на завтра. Цель поездки у меня была ознакомительно-деловая. Я собирался организовать некий совместный медико-туристический кооператив, для которого придумывал название. Вообще же эта маленькая страна Аристида, Перикла, Софокла и Леонида давно манила меня. Вечером в ресторанчике я имел долгую беседу с хозяином отеля, Никосом, о ситуации в Союзе и о жизни вообще, после которой еле добрался до кровати, из которой не предполагал вылезти раньше полудня, как был разбужен на рассвете стуком в дверь. На пороге стоял Никос. - Пошли скорее, наши болгар бьют... Известие о том, что бьют болгар, тут же отбило у меня сон. Я уже давно выкинул из головы пропагандистский мусор о братских болгарах, и относился к ним очень прагматично, как, собственно, и они к нам. Быстро спустившись, я догнал Никоса. - Куда мы идем? - Да тут рядом, ответил он и прибавил шагу. Мы вышли на большую площадь, заставленную какими-то автобусами и грузовиками. На открытом месте стояла толпа людей, слышались крики. Там действительно кого-то били. В толпе я увидел много полицейских и не стал подходить ближе. Через некоторое время звуки ударов и крики стихли, толпа разошлась, а там, где она была, стояли человек сорок болгар. Носы их были разбиты. Позднее, за завтраком, Никос объяснил мне, что, собственно, я видел. Оказалось, что в Греции наступило время сезонных работ по уборке урожая, и на этой площади наниматели традиционно нанимали рабочих. Средняя ставка была сорок долларов в день, и профсоюз сезонников готовил забастовку, чтобы поднять ее до пятидесяти. И тут открыли границу с Болгарией. Болгары приезжали полными автобусами и соглашались работать за двадцать долларов в день. Греческие сезонники ничего не могли сделать, и тогда они стали бить болгар. Когда приезжал очередной автобус и болгары выходили ,на них налетали греки и жестоко колотили. Болгары закрывались локтями, но никогда не пытались дать сдачи. За этим зорко следили местные полицейские. После того, как греки утоляли свой гнев и расходились, побитые болгары отправлялись на поля собирать урожай...

Мда ужжж...

Это случилось в Риге в конце восьмидесятых, куда я приехал на неделю в командировку по какому-то пустяковому делу. В гостинице нас собралась небольшая компания молодежи из разных городов, и мы уже успели перезнакомиться, и если и не помнили имен, то знали друг друга в лицо. Я с утра уже сделал все, что был должен, и после обеда отправился побродить по старой Риге в надежде услышать орган. Но был будний день и орган не играл. Привет! - Услышал я, и узнал одного из своих гостиничных приятелей. - А я кроссовки купил! (Тут придется объяснить, что в то время купить кроссовки было огромной удачей). - Где? -Да вон там, показал он на магазин Спартакус. Я тут же оставил мысли об органе до лучших времен и потрусил в указанный магазин. Зайдя туда, я обнаружил странную картину. -На прилавках не было товаров, а стояли только таблички с надписями на латышском, которые мне ничего не говорили. Я спросил про кроссовки, и получил ответ, что кроссовок нет. Мимо меня сновали какие-то люди, которые разговаривали с продавщицей на местном языке, потом платили в кассу, отдавали ей чек, получали обувную коробку и уходили. Что было в коробке - оставалось загадкой. Я стоял, наблюдая за всем этим, с нарастающим недоумением. Как вдруг в руках одного из покупателей обувная коробка развалилась и то, что было в ней, вывалилось на прилавок. Это были красные кроссовки. Когда я ткнул в них пальцем и возмутился, что вот же кроссовки, зачем Вы меня дурите? -Тогда продавщица недовольно спросила - а какой мне нужен размер? Услышав, что 43-й, она тут же сказала, что такого размера нет. Но тут я уже начал соображать и вспомнил, какую табличку разглядывал покупатель с кроссовками. Цифры-то я читать умел. И цифра 43 на этой табличке была. Полный бессильной ненависти взгляд сопровождал разрешение на оплату в кассу пары кроссовок. Я получил маленькое удовлетворение, пробив в кассу за две пары, и, получая их от посиневшей продавщицы, разъяснил загадки местных нравов зашедшей в магазин группе туристов из Воронежа....

Есть на свете города, куда я никогда не поеду... Рига - один из таких городов.

Отредактировано BK (Сб, 15 Сен 2007 04:00:31)

Шампанская, губу раскатала... Бывшая... Ха-ха  Такие парни, как ВК в бывших не ходять
   ...и читай внимательно:

Так принимают спасателей...  umnik2 *строит догадки*

Это было во Франции, где я работал несколько лет по контракту. Я уже успел обзавестись каким-то немудрым хозяйством, но машину еще не купил, отчасти из-за постоянной занятости, а отчасти помятуя о своем временном статусе. Продукты же, по какой-то внутренней склонности, старался покупать на рынке. Французские городские рынки заслуживают отдельного рассказа. Обычно они открываются на одной из городских площадей в 7 утра, и на них продают в основном продукты - зелень, сыры, очень вкусную ветчину и, конечно же, свежие французские булки. Ровно в полдень торговля заканчивается, и уже через пол часа невозможно отыскать никаких следов этого большого и шумного рынка на пустынной площади. Один из таких рынков как раз располагался по вторникам на моем пути на работу. Он был разделен на две неравные части некой незримой границей. В одной части торговцами были французы. В другой - пестрая смесь, в которой большинство составляли выходцы из стран Магриба - бывших французских доминионов. Я не сразу ощутил на себе существование этой границы. Да мне и не было до нее никакого дела. Я покупал продукты, исходя из соотношения цена - качество, а это соотношение большей частью было не в пользу французов. Редкие же странные взгляды французов я и вовсе не замечал, а если и замечал, то никакого внимания не обращал. Но вот как-то раз я возвращался, нагруженный тяжелыми пакетами всяких вкусных покупок по пустынному тротуару. Дорога на самом деле разделяла два городских района. В одном, более зажиточном, жили французы в отгороженных коттеджах. В другом стояли серые пятиэтажки, в России именуемые хрущебами. Впечатление было такое, что в каждом окне этих пятиэтажек что-то жарили, дрались, скакали, а в лучшем случае просто сидели на подоконнике и плевали на улицу какие-то кучерявые люди. Я тащил свои пакеты по французской стороне дороги, как вдруг увидел, что метрах в двадцати передо мной идет тощая одинокая фигура с кучерявой головой в характерном мятом пиджаке. Мое внимание к этому человеку, собственно, было привлечено не им самим, а остановившимся в нескольких шагах от него свадебным автомобилем, из которого выпорхнула невеста в потрясающем платье, подбежала к запертой калитке и позвонила. Калитка распахнулась, какая-то девчушка, ровесница невесты, выскочила из-за нее, и подружки стали обниматься. Огромный , с теленка величиной, лохматый пес вылетел вслед за девчушкой с воем и стал  рвать идущего передо мной беднягу, оказавшегося в этот момент прямо напротив распахнутой калитки. Девушки вскрикнули, и невеста скрылась за оградой, тогда как хозяйка пса попыталась его оттащить. Не сразу, но ей удалось затолкать пса за калитку. Кучерявый мужчина лет сорока поднялся с асфальта. Он был в крови, и вся его фигура выражала вопрос. Ответ девушки был прост. - Она вытянула пальчик и показала на другую сторону дороги, где, как по команде, с треском закрывались одно окно за другим....